Выход из "Колыбельки"

Домашние роды реже будут оборачиваться трагедиям, если альтернативное акушерство лицензируют

Cудебный процесс по делу создательницы «Колыбельки» Елены Ермаковой длится с 2006 года. Ермакову и ее мужа обвиняют в причинении смерти шести младенцам и вреда здоровью еще двум в результате медицинской деятельности без лицензии, а именно — во время приема родов на дому.

Обучение или секта?

Сторонники Елены Ермаковой — недавно созданная общественная организация «Защита материнства, детства и семьи» — выпустили специальный информационный бюллетень в ее защиту, где аккумулировали множество данных, доказывающих, как им кажется, ее невиновность. С другой стороны, матери, признанные по делу Ермаковой потерпевшими, не раз высказывали свою позицию и в суде, и в многочисленных интервью, в том числе «Новой». Сравнивая доводы сторон, видишь, что примирить эти доводы между собой невозможно.

Потерпевшие обвиняют колыбельковцев в зомбировании своих клиентов, фактически в создании секты. Мол, посещая лекции и тренировки в «Колыбельке», будущие мамы и папы проходили через настоящую промывку мозгов.

— Мы с мужем не пропустили ни одного занятия, это был наш первый ребенок, — рассказывает Ольга Гончаренко, мать ребенка, ставшего безнадежным инвалидом в результате родовой травмы. — Каждая лекция в «Колыбельке» заканчивалась показом видео, в котором объясняли, что домашние роды — это один бесконечный праздник. И при этом добавляли: «А в роддоме обязательно разрежут!» Я ни разу не была в роддоме, всему верила и поняла, что лучше туда даже не заглядывать.

Бюллетень организации «Защита материнства» рассказывает об этом совсем по-другому: «На лекциях подробно разбирались как плюсы, так и минусы родов в родильном доме и домашних условиях, — приводятся слова кандидатов биологических наук Ирины Игнатович и Сергея Орлова, выступающих в поддержку Елены Ермаковой. — Давались советы по выбору родильного дома, рассказывалось, на что следует обратить внимание в беседе с врачом и акушеркой роддома, что следует взять с собой при госпитализации для комфортного проведения родов и послеродового периода в стационаре».

— Да, рассказывали о разных роддомах, — комментирует эти слова Ольга Гончаренко. — Но каждый раз акцентируя внимание на их минусах. В таком-то вам обязательно сделают кесарево, а в этом — будут стимулировать роды и т. д.

А вот что пишет в блоге женщина, удачно родившая ребенка «под эгидой» Ермаковой, но оставшаяся в итоге недовольной и выступающая как ее противница: «Лекции там действительно хорошие и подготовка грамотная (я думаю, даже пострадавшие девочки не будут этого отрицать). Я вынесла оттуда много полезной информации, приобрела уверенность, психологический комфорт, и тело свое стала лучше чувствовать. При мне роддома грязью не поливали, но все очевидные минусы больниц всегда почему-то сравнивали с очевидными плюсами домашних родов, первые, естественно, сравнения не выдерживали. Словом, велась тактика заманивания — это было видно».

По западным стандартам

Содержать беременную женщину в тюрьме — негуманно: Ермакову арестовали 30 марта из-за того, что она не явилась на очередное заседание; родить она должна уже в июне. Но и затягивать процесс до бесконечности тоже нельзя, тем более что идет уже третье рассмотрение в новом составе: дважды суд переносился в другой район и начинался сначала, вот-вот истекут сроки давности.

Сторонники Ермаковой уверяют, что в этом нет вины последней: она не явилась в суд 30 марта, потому что ей стало плохо, и поехала в женскую консультацию, но не успела получить больничный — ее задержали. Противники обвиняют Ермакову в симуляции: если бы ей было плохо, она вызвала бы скорую, а не поехала сама в консультацию, где она и была арестована. Позже скорую Ермаковой все же вызвали, но врачи причин для госпитализации не нашли.

Между тем подумаем, в какой ситуации история с «Колыбелькой» не могла бы окончиться смертями; а если смерти и были бы, они не привели бы к такому расколу в обществе. Ответ есть, и, как ни странно, обе стороны видят его в одном и том же — в выводе акушерства в легальное поле.

Речь идет о лицензировании акушерской деятельности. Чтобы любой человек, окончив курсы и пройдя определенный экзамен, мог получить право принимать роды, в том числе на дому (сейчас это разрешено делать только дипломированным специалистам — врачам акушерам-гинекологам, и только в клинических условиях). Такая практика существует в США, Голландии и других странах, и существует вполне успешно — конечно, с некоторыми серьезными ограничениями. Например, ни один имеющий лицензию акушер не будет принимать самостоятельно осложненные роды: в таких случаях лучше не доверяться природе, а положиться на науку и ехать в роддом. Конечно, некоторые «духовные акушерки» с этим не согласятся, но тут уж точно больше доверия врачам.

Все сложные случаи можно было бы четко прописать в законе, как и правила, по которым акушеры должны действовать в тех или иных ситуациях — тогда большей части травм и смертей как рожениц, так и младенцев удастся избежать; либо сразу будет понятно, есть ли в них вина акушера.

Противники лицензирования акушерской деятельности в России отмечают, что на Западе перед домом роженицы обязательно дежурит машина скорой помощи, да еще подчас и с двумя командами спецов: одна для ребенка, другая для мамы. Как считают врачи, даже у самой здоровой мамы может открыться такое кровотечение, которое приведет к смерти, если не остановить его в считанные минуты.

При наличии лицензирования будет четко определен и статус не прошедших его акушерок: если у каждого будет возможность легализоваться, то человек, не пожелавший или не сумевший этого сделать, не сможет ничем оправдаться перед судом. И вот тогда легко будет определить, кто профессионал, а кто сектант. Если человек согласен проходить сложную систему сертификации, много учиться и регулярно подтверждать свой статус — тогда он специалист. Если же от «духовного акушерства» останется только «духовность», а на собственно «акушерство» сил уже не хватит — тогда речь идет не о естественных родах, а о промывании мозгов.

Все — за

Западная статистика показывает, что во время домашних родов выживает не меньше, а подчас и больше младенцев, чем в стационаре (что неудивительно, ведь, как мы помним, дома за деньги рожают в основном здоровые мамы). В России смертность младенцев в роддомах колеблется, по разным источникам, от 4 до 11 на тысячу. Однако доктор Леонид Рошаль в 2006 году озвучил цифру в 20 детей на тысячу, уточнив, что маловесных новорожденных до 1 кг у нас не регистрируют, потому что они никогда не выживают. По мнению членов «Защиты материнства», статистика Елены Ермаковой была более удачной — 3 смерти на 1000. Однако стоит отметить, что здесь учитываются только шесть выявленных смертей, рассматриваемых в нынешнем уголовном деле. По мнению обратной стороны, статистика смертности младенцев у Ермаковой может быть и иной. Других данных по домашним родам в России нет, хотя известно много случаев приема родов на дому, окончившихся смертью младенцев.

Не вызывает удивления, что за лицензирование акушерства выступают члены организации «Защита материнства, детства и семьи». Они утверждают, что отсутствие лицензирования этого вида деятельности нарушает ст. 38 Конституции: «Материнство и детство, семья находятся под защитой государства». Рожать дома женщина имеет право, а получать при этом медицинскую помощь — нет?

Но, как ни странно, в этом сторонников Ермаковой поддерживают и матери, обвиняющие ее в смерти своих детей.

— Мы всегда говорим: мы не против родов на дому, — уверяет Ольга Гончаренко. — Пожалуйста, хотите — ради бога. Просто знайте вторую сторону: в этой среде есть непрофессионалы. И, само собой, если ты пошел работать акушером — ты должен нести ответственность. Мы не против лицензирования, наоборот — пусть этим занимаются.

Источник: Новая газета